 стория творчества тесно связана с историей увлечений. Так примерно до 5 класса (1993 год) главным увлечением были динозавры,
благодаря Обручеву, Конан-Дойлю и другим, менее именитым. Страсть к древним рептилиям выросла из общей любви к животным (в доме всегда была
собака, а в 90-х появилась первая кошка) и была настолько сильна, что я всерьез подумывал стать палеонтологом. Спилберг с его «Парком юрского периода»
подлил масла в огонь.
В пятом классе я был переведен в экспериментальный класс с уклоном в физмат, так это тогда называлось. У нас началась «Информатика». Черно-белые терминалы
с «операционной системой» БЭЙСИК, первые программмы — Звездное небо, Полет снаряда, Лунолет — дали понять, что палеонтологии придется обойтись без Леши Бойкова.
Почему? Главной причиной, наверное, была широта возможностей, связанных с компьютером. В электронном мире можно было найти все: динозавров, роботов, волшебство, — а
создать самому еще больше.
 торым увлечением, которое конкурировало с динозаврами, — были игры. Особенно бурно это увлечение развилось ближе к концу «эпохи динозавров», когда дядя подарил
приставку «Dendy». Собственно, именно игрушки и стали источником информации о том, что другим было известно по ДМВ и видеокассетам: Черепашки Ниндзя, Человек-паук, люди Икс,
Бэтмен, тот же «Парк юрского периода», некоторые японские персонажи. 8-битные игры давали не только радость процесса, но стали обширным источником вдохновения
к созданию собственных игр. Вначале бумажных настольных (несколько тетрадных листов разлиновывались, склеивались, рисовалось игровое поле, рисовались и вырезались из картона фишки),
позже — компьютерных, большая часть которых так и осталась на стадии первоначального проекта: все-таки черно-белые текстовые возможности БЭЙСИКА сильно ограничивали
фантазию старшеклассника.
Главное, что принесли игры, кроме изрезанных тонн бумаги, исписанных блокнотов и потраченного океана времени, — устойчивый интерес к решению задач при помощи
компьютера. Параллельно штудировался журнал «Техника Молодежи» — раздел КЭИ, в котором разбирались игровые программы для калькулятора БЗ-34. Эти программы переводились и
модифицировались для БЕЙСИКА. Вслед за книгами по палеонтологии, в библиотеке стали разыскиваться томики по программированию. Когда библиотеки в своем ДК стало не хватать,
пришлось ехать и записываться в районную. Примерно тогда произошло знакомство с разными языками программирования.
В итоге, когда в 1997 году появился первый собственный компьютер типа XT (устаревший по тем временам) — а именно отечественная поделка «Искра-1030М», я в короткие сроки
освоил Паскаль, Turbo Vision (ау, Фаронов!), Turbo-C и углубился в Ассемблер для 16-разрядных процессоров — других способов выжать из «старушки» Искры хоть что-нибудь я тогда не знал. В 1999 году, незадолго
до окончания школы, я пошел на курсы пользователей ПК, получил свои первые «корочки» с записью «Пользователь и Оператор ПК». «Оператор» — это было
почти то же самое, что программист.
 исовать любил с самого детства. Если верить рассказам взрослых, то первое творчество мое было изобразительным: накаляканые карандашами «бубуки» и «дюдюки».
Рисованием как таковым никогда не занимался, но прикладное рисование (зарисовывание любимых персонажей, иллюстрации к фильмам и книгам, игровые поля и фишки)
всегда оставалось со мной. Вероятно, это — одна из причин, почему основное поле моей деятельности сегодня — черчение и начертательная геометрия, прикладной дизайн и
проектирование интерфейсов.
 юбовь к книгам возникла примерно в одно время с любовью к рисованию. У отца была приличная библиотека. Он сам учил меня читать, и в 6 лет
я уже справлялся со сказками и стихами. Далее можно лишь прослеживать этапы: Изумрудный город и Алиса Кира Булычева, «Маугли» и Сетон-Томпсон, «Плутония»
и романы Дж. Рони-Старшего, «Тарзан» и марсианские войны Берроуза, «Капитан Блад» и другие пираты Саббатини, «Стальная крыса» и «Миры Смерти»,
Капитан Футур и «Космическая Одиссея», «Хоббит» и «Хранители» в кистямуровском переводе, Конан Говарда и все прочие Конаны, Муркок и «Battletech».
Постепенно любовь к приключенческой литературе (по рекомендациям отца), превратилась в твердую и убежденную привязанность к фантастическим
жанрам. На стыке старших классов и первых курсов выборочный интерес к Хайнлайнам-Азимовым сменился шквальным «освоением» американской фантастики: Азимов, Хайнлайн,
Нортон, Ле Гуин, Гаррисон, Гамильтон, Шекли, Саймак, Каттнер. Что любопытно, отечественных фантастов мой взгляд обходил стороной, так что можно припомнить лишь
Головачева да пресловутого ЮП с его «Метагалактиками». И тот, и другой по прошествии лет совершенно вышли из сферы моих интересов. Зато АБС, Штерн и др. заняли прочное место.
Литературное творчество началось в 9 классе. Стихи стали писаться сами собой, в «довесок» к ненаписанным сюжетам компьютерных и бумажных игр. Шатко-валко графоманил
до 2000 года. Главное, чему научился в эти годы — чувствовать стихотворный размер и рифму. Когда в музыке любовь к стилю Диско сменилась периодом хард-рока, под песни Арии,
Iron Maiden, ManOwaR, и позже — Blind Guardian, Gamma Ray, Royal Hunt, Angra, After Forever,
Stratovarius, Nightwish — писались уже не просто «тили-тили», но появилась тенденция к работе над циклами, к сложной архитектуре и ярко выраженным сюжетам.
Собственно литературой я занялся позже. Зимой 2001 года сестренка привела меня на презентацию зеленого сборника «Как слово наше отзовется...», на презентации я
познакомился с руководителем объединения «Основа» Е. Д. Глотовым. Самые богатые на стихи годы — 2002—2004. После этого написаны лишь отдельные стихотворения. Время «Основы»
— это не только большинство написанных стихов и знакомство с азами литворчества, но и серьезные перемены вкуса, пересмотр жизненных ценностей и укрепление позиций.
Люди, которые повинны в этоих переменах, — кроме Е. Д. (светлая память), это — Аркадий Шушпанов, Оля Ясинская, Аня Кустова, Даша Котова, Лера Ступенкова, Таня Борисова — остаются сегодня моими друзьями или
добрыми знакомыми (если б еще времени хватало на общение!). Западный рок сменился отечественным и бардовской песней. Американская фантастика — современной прозой.
В это время пришли на полку Сэллинджер, Маркес, Экзюпери, Гессе, Сартр — и вектор был задан. Теперь уже сам я искал и находил Абэ, Мисиму, Эко, Анджелу Картер, Рансмайра,
Сарамаго и др.
 инальным этапом можно считать полный отказ от стихотворчества. Проза, только проза. Но нет-нет, да и всплывает при работе над каким-нибудь рассказом ощущение,
что, пиши я стихи по-прежнему, ввернул бы удачную строфу или отрывок. Не пишутся. Не потому, что разучился рифмовать или чувствовать ритмический рисунок.
Наоборот, но внутреннее душевное состояние стало более ровным, пришло в равновесие. В таком состоянии, мне кажется, стихов не будет. А если будут — наверное, сплошь графомань. Так
что не стоит. В 2009 стал (неожиданно) лауреатом губернаторской премии в номинации «Литературное творчество». Впрочем, никаких последствий это не имено.
Более известным не стал, издательства не зовут, на новую книжку премии не хватило)) Большинство бумажных публикации — в областных сборниках и альманахах.
Принадлежу к сообществу любителей фантастики в стройных рядах администраторов Фантлаба. Пишу. Преподаю. 29. Женат. Наверное, счастлив...
20-11-2011, Иваново
|
